Будь в курсе
событий театра

Дмитрий Акимов: о театре, Достоевском и ответах на вопросы

Разработка сайта:ALS-studio

Версия для печатиВерсия для печати

В Иркутском академическом драматическом театре им. Н.П. Охлопкова второй месяц идет работа над спектаклем «Брат Иван» по мотивам «Братьев Карамазовых» Достоевского. 17 января Твой Плюс посмотрел и послушал на Другой сцене Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова читку инсценировки к спектаклю и поговорил с режиссером Дмитрием Акимовым о работе, классическом русском театре и влиянии зрителя на творчество.
 

С каждым годом драмтеатр всё ближе подпускает зрителей и журналистов к процессу создания спектакля. Читка инсценировки - еще не репетиция, на сцене нет декораций, артисты в свитерах, джинсах и толстовках сидят за столом и читают с листа по ролям. Попутные замечания режиссера, шутки актеров напоминают, что это не запись аудиокниги Достоевского «Братья Карамазовы», а важный этап в подготовке спектакля, премьера которого назначена уже на март. «Брат Иван» - рабочее название спектакля по роману Достоевского, в центре сюжета которого - второй сын Карамазова и история его духовных поисков.
 

- Официально работа над спектаклем началась 18 декабря, а уже 17 января прошли публичные чтения инсценировки. Всего за месяц вы прошли огромный путь.
 

- Работа над материалом началась еще раньше - в мае. Артисты, занятые в спектакле, ознакомились с инсценировкой и были «в материале» - роман все читали, у актёров уже появились свои мысли, взгляды. 28 ноября 2015 года состоялась премьера «Идиота», и, как сказал наш художественный руководитель: «Классика нужно ставить со всей его полкой», ведь великий русский классик пишет всегда одну и ту же книгу. Артисты спектакля «Брат Иван» были заранее напитаны Достоевским, поэтому понять какие-то особенности этого произведения, его язык, было просто. Застольный период - так называемую «читку», мы успели провести до 17 января и решили представить этот эксперимент на суд зрителей.
 


Зачастую зритель, его энергия и восприятие влияют на существование артиста на сцене.



- Если уж вы заговорили об «Идиоте»... в «Брате Иване» играют актеры, уже занятые в этом спектакле - Сергей Дубянский, Алексей Орлов, да и вы сами. С чем это связано?
 

- Мы так сделали не для того, чтобы облегчить себе задачу. Хотя хорошо, когда человек осведомлен, кто такой Достоевский, погружен в материал. Распределение ролей происходило по типажам, и артисты, на мой взгляд, как нельзя лучше подходят под эти образы.
 

- Вы ведь не только как режиссер работаете над спектаклем, но и играете Дмитрия Карамазова. Сложно совмещать?
 

- Конечно, но нельзя категорически сказать, что это очень трудно или очень легко - просто приходится постоянно держать в голове несколько важных моментов сразу, но это необходимо.
 

- Публичные чтения - это первый опыт не только для вас, но и для драмтеатра в целом. Какие ощущения у артистов и у вас, режиссера?
 

- Всё это было для нас очень интересно и полезно, всё пойдет в копилку будущего спектакля. Нам важно было проверить определенную реакцию зрителя не на нашу трактовку произведения, а на повествовательный ход, саму сюжетную концепцию. В данный момент всё работает на спектакль.
 


Если хочется о чем-то рассказать, то к кому в таком случае обращаться, как не к классику?



- После чтений вы попросили всех собравшихся отправлять на электронную почту театра отзывы и предложения. Вы хотели бы сделать зрителя соучастником творческого процесса, а не только конечным потребителем?
 

- Мне интересна обратная связь. Хочется узнать, читается ли мысль, которую мы пытаемся донести до зрителя, воспринимается ли она на данном этапе - без действия. В театральной теории говорится, что зритель - неотъемлемый компонент спектакля и в конечном счете все делается для него. Художник пишет картину и делает это наедине с собой, а зритель принимает непосредственное участие в процессе создания спектакля. Театральное искусство уникально тем, что творится здесь и сейчас. Зачастую зритель, его энергия и восприятие влияют на существование артиста на сцене.
 

- Почему вы, как режиссёр, выбрали именно Достоевского?
 

- Фёдор Михайлович, конечно, непростой автор, но не такой уж сложный для восприятия. Если погрузиться в его мир, его литературу, то он становится доступен и понятен. Поучаствовать в кастинге на постановку - это было предложение Геннадия Викторовича Шапошникова (художественный руководитель Иркутского академического драматического театра им. Н. П. Охлопкова - прим.авт.), и я решился. Конечно, у меня самого возникают вопросы - могу ли, достоин ли я делать это? Но если на данном этапе работы спрашивать себя, тяготиться сомнениями, то мы никуда не сдвинемся. Нужна определенная режиссерская и творческая смелость, если хочется о чем-то рассказать, то к кому в таком случае обращаться, как не к классику? Поэтому я сейчас не думаю о таких вещах, сейчас важен сам процесс, а не оценка возможного, предстоящего результата. К тому же инсценировка написана и одобрена руководством, а это уже определенный задел, потому что инсценировка - режиссерское прочтение автора. Я благодарен руководству, за то что они откликнулись на мое желание поработать над спектаклем.
 


Большая литература, на мой взгляд, задает вопросы, а не отвечает.



- Читала, что «Брат Иван» замышлялся как первая часть трилогии. Почему решили начать со среднего брата?
 

- Роман достаточно полифоничен по своей структуре. Мне кажется правильным начинать рассказ о братьях Карамазовых именно с этой ноты, потому что она затрагивает религиозный подтекст, который через весь роман проходит красной нитью, а потом отражается в мыслях Дмитрия, в мировоззрении Алексея. Тайные терзания Ивана относительно вопроса существования бога, меня, по крайней мере, задевают наиболее остро, нежели линии остальных персонажей. Да и композиционно более верно начать так, если будет трилогия. Линия Ивана в романе закончена, у нее есть какой-то логический финал - мы видим, к чему привел его внутренний вопрос. Мы не знаем, что произойдет с Алексеем, в подготовительных материалах к роману упоминается, что он в итоге чуть ли не террористом станет, а что будет с Дмитрием - тоже большой вопрос, потому что он уходит на каторгу. Как развивается его линия взаимоотношений с Грушенькой, его возможное бегство в Америку - мы можем только догадываться.
 

- Получит ли зритель ответы на два основных вопроса — 1. Что такое вера и где корень неверия в человеке? 2. Если бессмертия нет - то все дозволено?
 

- Большая литература, на мой взгляд, задает вопросы, а не отвечает. Да и не всегда, может быть, нужно как перст указующий отвечать на них. В романе Чёрт говорит Ивану: «Я в тебя только крохотное семечко веры брошу, а из него уже вырастет дуб». Вот и мне кажется, что ты забрасываешь, как семечко, в читателя какой-то вопрос, а он в нем взрастает, зреет. Читатель сам должен найти ответы на вопросы. Мы попытаемся по-своему на них ответить, но это не значит, что мы выйдем на площадку и скажем - есть бог или нет. Это все очень сложно - как сомнения терзают Ивана, так и мы каждый момент своей жизни сомневаемся.
 

- Когда произошло ваше сознательное знакомство с Достоевским?
 

- Знакомство с творчеством Фёдора Михайловича, погружение в него началось в театральном училище, когда автора пришлось играть. Осмысление началось во время работы над спектаклем «Игрок». Мы целиком читали роман, анализировали, исследовали, и тогда я открыл для себя, насколько это интересный автор, насколько глубинна его психология, насколько жизнь человеческого духа «вскрывает» тебя самого.
 

- У вас есть любимый этап в подготовке спектакля?
 

- Театр сам по себе интересен - такое волшебство, когда текст превращается в действие, когда образы, которые были умозрительными, просто прочитанными тобой, становятся вдруг живыми! И весь процесс рождения спектакля всегда очень интересен.
 

- Актёр - это не первое ваше образование.
 

- Да, я учился в ИрГТУ, Институт авиамашиностроения и транспорта. Тогда я захотел соприкосновения с миром театра, и у меня появилась возможность попробовать свои силы. Я очень рад и ни разу не пожалел о том, что кривая судьбы вывела меня в эту область деятельности. Вот и сейчас я снова учусь - в Театральном институте им. Бориса Щукина на режиссерском факультете. Я не считаю, что занятие искусством - это работа. Это именно служение.
 

- Вы помните как в первый раз пришли в театр?
 

- Помню, конечно. Мне было 6 лет и моя мама играла в спектакле по пьесе Ижена Ионеско «Стулья». И вот это было мое первое впечатление - моя мама, и вот, она играет! Наверное, тогда произошло мое первое восприятие театра как другого мира.
 

- А как зритель вы часто ходите в театр?
 

- Часто с удовольствием смотрю и пересматриваю спектакли нашего театра, всегда интересно наблюдать за работой своих коллег, смотреть и радоваться их удачам. И если возникает такая возможность в других городах, например, в Москве на сессии, я всегда посещаю спектакль, о котором наслышан, или материал которого мне интересен. Не вычеркиваю себя из категории зрителей, люблю наблюдать театр и из зрительного зала тоже.
 

- На что обращаете внимание как зритель?
 

- Это уже другое восприятие, связанное с профессиональными нюансами: ритм, атмосферу чувствуешь иначе, нежели обычный зритель. Но самый кайф возникает тогда, когда ты отключаешься от своего профессионального восприятия и просто погружаешься в полотно спектакля и его восприятие, веришь. Это самое большое таинство и волшебство - знать, какой перед тобой актер и что он играет, но отключиться от осознания этого, забыть обо всем. Ведь достижение русского театрального искусства именно в том, что артист на сцене переживает, а зритель сопереживает, возникает катарсис. Человек становится определенным альтруистом в сочувствии другому, в сочувствии теме, идее, в сочувствии человеческому духу - это всегда радостно. Мне кажется, что это - одна из чистейших человеческих потребностей.
 

- Как вы думаете, людям нужно обязательно ходить в театр?
 

- Думаю, что да. Николай Васильевич Гоголь сказал, что театр - это кафедра, с которой можно много сказать миру добра. Не думаю, что театр должен быть абсолютно развлекательным, хотя не исключаю и наличие такого жанра, у всех потребности разные. Но для меня это та площадка, с которой нужно и важно говорить об общечеловеческих ценностях и взращивать в человеке все самое лучшее. Поэтому ходить в театр нужно, обязательно нужно, и в наш театр тоже. Театр - это прибежище души. Упражнение в прекрасном и занятие прекрасным невольно поднимают человека над обыденностью.
 


Вся шелуха в какой-то момент спадает и остается самое истинное, то настоящее, что всегда было и есть в русском театре.



- В вашей жизни остается время на что-то кроме театра?
 

- Безусловно, хотя график достаточно плотный, приходится готовиться к сессии в театральном институте, читать книги по истории театра, специальным дисциплинам. Сейчас я параллельно читаю три книги - «Историю народной итальянской комедии» Дживелегова, книгу Владимира Тарасова, перечитываю «Белую гвардию» Булгакова для курсовой работы по режиссуре.
 

- Как вам кажется, театр меняется с течением времени?
 

-Я не большой в этом знаток, но происходит безусловно трансформация, однако не вынужденная, а неизбежная. На западе России театр обретает какие-то новые формы, пытается угнаться за современными тенденциями, которые не всегда сообразны менталитету и мировоззрению русского человека. Несмотря на это, вся шелуха в какой-то момент спадает и остается самое истинное, то настоящее, что всегда было и есть в русском театре.

Фото: 
Роман Кириченко, Стас Ларев
Автор: 
Анастасия Долгополова
10.02.2016